«ПУТЕШЕСТВИЕ В РОССИЮ» ТЕОФИЛЯ ГОТЬЕ (БЫТ И МОДА В РОССИИ 19 ВЕКА)

Сначала немного об авторе и ситуации в Российской Империи того времени.
Пьер Жюль Теофиль Готье (Pierre Jules Théophile Gautier)

(Фото Готье времен путешествия в Россию)

Юный Готье начинал как «неформал» по меркам французского общества того времени. Более того, его можно назвать руководителем фан-клуба В. Гюго. Как это часто бывает и у современной молодежи, свой статус Готье подчеркивал и визуальными признаками, к которым, несомненно, относятся прическа и одежда. Готье особенно эпатировал общество длинными волосами и красным жилетом, но будучи вхож во французский бомонд, он, несомненно, разбирался в искусстве одеваться. Некоторые современники для особ такого стиля и образа жизни придумали термин – «денди-набоб». Вообще-то, он считал себя больше поэтом и художником, чем писателем и тем более журналистом, которым ему пришлось работать всю жизнь ради заработка.
Бодлер, посвящая Готье свои «Цветы зла», назвал его «непогрешимым поэтом», «магом словесного искусства». И это во многом было правдой. Особенно, что касается основного его поэтического произведения - сборника «Эмали и камеи» („Emaux et Camées“).
Кроме этого Готье писал еще и художественные произведения, а также историко-литературные. Во многом благодаря одной из книг Готье из забытья вернулся Сирано де Бержерак. Ну и, конечно, Готье был путешественником-бытоописателем, в том числе и в Россию, в которой его принимали намного теплее, чем, например, А.Дюма.

Путешествие Готье по России проходило на фоне недавно окончившейся Крымской Войны, перманентных военных стычек на границах с Китаем (которые, впрочем, завершились присоединением к России больших территорий в Восточной Сибири), военных действий в Дагестане и Чечне, многочисленных крестьянских бунтов.
Но Петербург блистал, и ему, казалось, не было никакого дела до того, что происходило дальше городских застав. Это и описал Готье в своей книге, ни разу не сбившись на политику: «Совсем рядом, с той же стороны, высится Гостиный двор — большое квадратное здание в два этажа галерей, немного напоминающих наш Пале-Руайаль. Там находятся всевозможные лавки с роскошными витринами. Затем идет Императорская библиотека со скруглённым фасадом и ионическими колоннами. Дальше — Аничков дворец, дающий свое имя соседнему мосту, где на гранитных подставках четыре бронзовых коня встают на дыбы, а бронзовые конюхи стараются их сдержать.
Вот Невский проспект примерно и описан.

Я обещал расставить людей по Невскому проспекту.
Между одним и двумя часами пополудни приток народа самый большой: кроме спешащих прохожих, быстрым шагом идущих по делам, появляются и гуляющие, фланирующие люди, единственная цель которых — людей посмотреть, себя показать и немного поразмять ноги. На случай, если им придет в голову фантазия сесть в карету, двуколки или дрожки ожидают их на условленном месте или даже следуют за ними вдоль по улице.
Прежде всего, вам бросаются в глаза гвардейские офицеры в серых шинелях с указывающим на их чин погоном на плече. Почти всегда у них грудь в орденах, каска или каскетка на голове. Затем идут чиновники в длинных рединготах со складками на спине, сдвинутыми назад под затянутым поясом. Вместо шапки они носят темного цвета фуражку с кокардой. Молодые люди, не военные и не служащие, одеты в пальто на меху, цена на эти пальто удивляет иностранца, и наши модники отступились бы от такой покупки. Мало того, что они сделаны из тонкого сукна на куньем или нутриевом меху, на них еще пришиты бобровые воротники стоимостью от двухсот до трехсот рублей в зависимости от того, насколько у них густой или мягкий мех, темного ли он цвета и насколько сохранил белые шерстинки, торчащие из него. Пальто стоимостью в тысячу не представляет собою чего-то из ряда вон выходящего, бывают и более дорогие. Это и есть незнакомая нам русская роскошь. В Санкт-Петербурге можно было бы придумать поговорку: «Скажи, в какой мех ты одет, и я скажу, чего ты стоишь». Встречают по шубе.»
Мой комментарий. Как известно, и пальто, и шубы, и чиновничьи шинели в те времена были суконными, но изнутри имели меховую подкладку и меховые воротники. Носить пальто или шубу мехом наружу никому в голову не приходило, и мехом наружу носились только овечьи тулупы, которые были обычной одеждой низших классов. Но даже среди этой прослойки, жившей в городе, более престижными, чем тулупы, считались суконные пальто на вате. В Париже пальто на меху появились и постепенно стали входить в моду примерно с 1815 года. Я считаю, что это было отголоском русской кампании Наполеона. Пальто, шубы и шинели на меху в Петербурге были не столько модой, сколько необходимостью и требованиями т.с. «дресс-кода», особенно для чиновников и иных служилых людей. Я не знаю, слышал ли Готье пословицу: «По одежке встречают…»- но он очень точно уловил тенденцию – встречали действительно по шубе. Поэтому для чиновника шинель, т.е. та же шуба, но определенного покроя, была не просто необходимой, а даже незаменимой вещью даже не смотря на то, что приличная шинель стоила никак не меньше годового жалования мелкого чиновника. Гоголь, который получал в начале своей карьеры 360 рублей в год, очень хорошо понимал, о чем он пишет, когда создавал «Шинель».

Далее Готье:
«Пальто на легком меху — это демисезонное пальто в Санкт-Петербурге. С первым снегом вы водрузите на себя шубу и снимете ее только в мае.
Если венецианки ездят в гондолах, то женщины в Санкт-Петербурге — в каретах. Выходят они разве что сделать несколько шагов по Невскому проспекту. Шляпы и одежда здесь по парижской моде. Голубой цвет, кажется, любимый цвет русских женщин. Он очень идет к их белым лицам и светлым волосам. Об изяществе их фигур невозможно судить, по крайней мере на улице, так как от каблуков до затылка они закутаны в толстые шубы из черного атласа или иногда из шотландских тканей в большую клетку.
Эти шубы украшены соболями, сибирскими голубыми песцами и другими мехами, о стоимости которых мы, иностранцы, не можем и подозревать: роскошь в этом отношении немыслимая, и, если суровость неба принуждает женщин надевать на себя бесформенные мешки, будьте покойны, этот мешок будет стоить столько же, сколько стоят самые роскошные туалеты.»
Мой комментарий. Как я уже писал ранее, белый цвет с начала 19 века утратил статус цвета роскоши для женских туалетов. Его место как раз занял голубой цвет, и голубые платья русских женщин не столько дань любви, сколько дань моде. В этом фрагменте и относительно описания женских шуб Готье подтверждает то, что шуба носилась мехом внутрь.
Далее, далее:
«Сделав шагов пятнадцать, прекрасные петербургские небрежницы поднимают­ся в свои двуколки или коляски, едут с визитами или возвращаются домой.
Мой рассказ относится к женщинам из общества, то есть к женщинам высших рангов. Другие, пусть так же богаты, ведут себя скромнее, даже если они так же красивы: чин царит над всем.
В основном поражает пропорционально малое число женщин на улицах Санкт-Петербурга. Как на Востоке, только мужчины имеют привилегию выходить в город. Это прямо противоположно тому, что вы видите в Германии, где все женское население города постоянно на улице.
Пока я населил фигурами только тротуар. Мостовая представляет собою не менее оживленную картину. По мостовой полным ходом катит постоянный поток карет, и пересечь Невский проспект—дело не менее опасное, чем перейти бульвар между улицами Друо и Ришелье в Париже. В Санкт-Петербурге ходят мало и, чтобы сделать несколько шагов, уже садятся в дрожки. Карета существует здесь не как признак богатства, роскоши, а как предмет первой необходимости. Но все это опять же в обществе. Мелкий торго­вец и малооплачиваемый служащий ограничивают себя во многом и не в состоянии купить собственную карету, дрожки или сани. Считается, что людям определенного уровня ходить пешком не к лицу, не пристало. Русский без кареты что араб без лошади. Подумают еще, что он неблагородного происхождения, что он мещанин или кре­постной.»
Мой комментарий. Что-то изменилось? Ну, наверное, только то, что место карет заняли авто.
Потом Готье переходит к описанию уклада жизни в городских квартирах и особняках:

«В комфортабельной русской квартире пользуются всеми достижениями ан­глийской и французской цивилизации. На первый взгляд можно подумать, что вы в самом деле находитесь в Вест-Энде или в предместье Сент-Оноре. Но очень скоро мест­ный уклад жизни выдает себя множеством любопытных деталей. Прежде всего иконы в позолоченных серебряных окладах с прорезями на месте лиц и рук, отражая свет постоянно горящих перед ними лампад, предупреждают вас о том, что вы не в Париже и не в Лондоне, а в православной России, на святой Руси.
Комнаты больше и шире, чем в Париже. Наши архитекторы, столь искусные в деле создания сот для человеческого улья, выкроили бы целую квартиру, а часто и в два этажа, из одной санкт-петербургской гостиной. Так как все комнаты герметически закрыты и дверь выходит на отапливаемую лестницу, в них неизменно царит температура минимум 15—16 градусов тепла, что позволяет женщинам одеваться в муслин и оголять руки и плечи. Медные глотки голландских печей постоянно, и ночью и днем, пышут жаром. Их широкие, монументальные поверхности покрыты красивыми белыми или цветными изразцами, они поднимаются до потолка и рассеивают тепло повсюду, куда печные зевы не выходят. Камины редки, и если они есть, то зажигают их только весной и осенью. Зимой камины охладили бы квартиру. На зиму их закрывают и ставят в них цветы. Цветы — вот поистине русская роскошь! Дома полны ими. Цветы встречают вас у двери и поднимаются с вами по лестнице. Исландский плющ вьется по перилам, жар­диньерки стоят на лестничных площадках напротив банкеток. В амбразуре окон видне­ются банановые пальмы с широкими шелковистыми листьями, магнолии и древовидные камелии своими цветами касаются позолоченных завитков карнизов, орхидеи бабочками летают вокруг лепных плафонов, у хрустальных, фарфоровых или из обожженной глины люстр изящной и очень любопытной отделки. Из японских или богемского стекла вазонов посреди столов или по углам буфетов растут экзотические цветы. Они живут здесь как в теплице, да и действительно все эти русские квартиры — это теплицы. На улице вы чувствуете себя как на Северном полюсе, а в домах вы как будто в тропиках.

Интерьер, только что описанный мною, вовсе не дворец. Это дом не буржуазный — это слово ничего не значит в России,— но, что называется, «приличный»: Санкт-Петербург начинен особняками и огромными домами...
Теперь, осмотрев внутреннее устройство здешних домов, перейдем к обеду. Перед тем как сесть за стол, гости подходят к круглому столику, где расставлены икра, филе селедки пряного посола, анчоусы, сыр, оливы, кружочки колбасы, гамбургская копченая говядина и другие закуски, которые едят на кусочках хлеба, чтобы разгорелся аппетит. «Ланчен» совершается стоя и сопровождается вермутом, мадерой, данцигской водкой, коньяком и тминной настойкой вроде анисовой водки, напоминающей «раки» Константинополя и греческих островов. Неосторожные или стеснительные путешествен­ники не умеют противиться вежливым настояниям хозяев и принимаются пробовать все, что стоит на столе, забывая, что это лишь пролог пьесы, и в результате сытыми садятся за настоящий обед.
Во всех таких домах едят на французский манер, однако национальный вкус обнаруживается в некоторых характерных дополнениях. Так, вместе с белым хлебом подают ломтик черного ржаного хлеба, который русские гости едят с видимым удовольствием. Они также находят очень вкусными соленые огурцы, которые сначала мне не показались приятными на вкус. Посреди обеда, после того как выпиты соки бордосских урожаев и шампанское «Вдова Клико», которое можно отведать только в России…»
Мой комментарий. Готье имеет в виду, что шампанское «Вдова Клико» было настолько дорогим, что отведать его «на халяву» можно было только в «куражной» и хлебосольной России.

(Обычная домашняя обувь в приличных домах того времени в Петербурге)
«Надеюсь, мне простят эти гастрономические подробности, ведь любопытно знать, как народ ест. «Скажи мне, что ты ешь, и я скажу, кто ты» — поговорка изменена, но не стала от этого менее правдивой. Подражая французской кухне, русские остаются верны некоторым национальным блюдам, и положа руку на сердце именно они-то и нравятся им более всего.
Когда вы сидите за столом, одетый в черное слуга при галстуке и в белых перчатках, безукоризненный в своей одежде, как английский дипломат, невозмутимо и с серьезным видом стоит за вами, готовый исполнить малейшее ваше желание. Вы уже подумали, что здесь как в Париже, но, если при этом вы случайно внимательно посмотрите на этого слугу, вы заметите, что он золотисто-желтого цвета, у него узкие темные глазки, приподнятые к вискам, выступающие скулы, приплюснутый нос и толстые губы. Проследив за вашим взглядом, хозяин произносит небрежно как нечто самое обыкновенное: «Это татарин, а то и монгол с границ Китая».
Этот татарин, магометанин или, может быть, идолопоклонник выполняет свои обязанности автоматически четко, и самый придирчивый дворецкий ни в чем его не упрекнет. Он одет как настоящий слуга, а мне бы больше понравилось, если бы он был одет в костюм своего племени: в рубашку, затянутую на талии металлическим поясом, и в шапку из бараньей шкуры. Это было бы живописнее, но менее по-европейски, а русские не хотят походить на азиатов.
Весь сервиз стола: фарфор, хрусталь, серебро, большие вазы — все вполне великолепно, но не имеет своего особого характера, за исключением все же очарователь­ных десертных, чайных и кофейных ложечек из платины, черненной золотом.
Разговор постоянно поддерживается на французском языке, особенно если в доме есть гость-иностранец. В определенной среде все очень легко говорят на нашем языке, вставляя в свою речь словечки современного разговорного языка, модные выражения, как если бы они его изучали на Итальянском бульваре. Здесь поняли бы даже французский Дювера и Лозанна, такой специфический, такой глубоко парижский, что многие наши провинциалы понимают его с трудом.
Что касается туалетов, то русские женщины очень элегантны и еще большие модницы, чем сама мода. Кринолины так же широки в Санкт-Петербурге, как и в Париже, и на них великолепные ткани. Бриллианты сияют на прекрасных плечах.»

Готье был приглашен на бал в Зимнем Дворце:

«Военные и парадные мундиры мужчин так великолепны, так богаты и разнообразны, так усыпаны золотом, вышивкой и орденами, что женщины с их современной элегантностью и легким изяществом, как и полагается по последнему крику моды, с трудом соревнуются с эдаким тяжеловесным блеском. Но, не имея возможности быть роскошнее, они прекраснее мужчин: их оголенные плечи и грудь стоят всех золотых позументов. Чтобы соответствовать великолепию мужчин, им нужно было бы, как византийским мадоннам, надеть платья из золота и серебра, нагрудники из драгоценных камней и нимбы, усыпанные бриллиантами. Но все же, танцевать в серебряных окладах!
Не подумайте, однако, что женщины просто одеты! Эти простые платья сшиты в Англии, и две-три накинутые на плечи вуали стоят больше, чем стихарь из золотой и серебряной парчи. Эти букеты на юбке из тарлатана или газа прикреплены бриллиантовы­ми булавками, эта бархатная лента пристегнута камнем, который, можно подумать, взят из царской короны. Что проще белого платья из тафты, тюля или муара с несколькими жемчужными гроздьями и прически к нему: сетка из жемчуга или две-три нитки жемчуга, вплетенные в волосы! Но жемчуг стоит сто тысяч рублей, и никакой искатель жемчуга не принесет более круглых и более чистых жемчужин из глубин океана! Впрочем, женщины просто одеты (я: еще одно подтверждение того, что белое платье считалось очень скромной одеждой) потому, что они придворные дамы императрицы, которая предпочитает элегантность пышности. Но будьте уверены, что Маммон ничего здесь не теряет. Только на первый, брошенный наскоро взгляд можно вообразить, что русские женщины одеты менее роскошно, чем мужчины: это заблуждение. Как и все женщины, они умеют сделать газ дороже золота (ну и что «Газпром» то же стремиться к тому чтобы сделать газ дороже золота).
Когда в полонезе пройдены были зал и галерея, бал начался. Танцы ничем характерным не отличались: это были кадрили, вальсы, редовы, как в Париже, Лондоне, Мадриде, Вене, повсюду в высшем свете. Исключение, однако, составляет мазурка, которую танцуют в Санкт-Петербурге с невиданным совершенством и элегантно­стью. Национальный колорит повсюду склоняется к исчезновению, и прежде всего он дезертирует из высших слоев общества.»

Я думаю, что Готье подтверждает мое мнение о том, что Петербург, особенно в том, что касалось жизни высших классов, не менее блистателен и совершенен, чем тот же Париж, а его культ роскоши ничем не уступал и не отличался от культа ведущих домов Европы. Поэтому не могло не процветать и портновское искусство, которое было важной составляющей культуры роскоши.

Прочитать полностью...

КОСТЮМ BESPOKE ОТ НАШЕЙ МАСТЕРСКОЙ. ЧАСТЬ4

Подкладка и внутренний карман прикреплены ручными швами.

Обработка традиционная, такая же, как на многих костюмах итальянских и английских марок, сшитых на заказ.

(Кстати, можно видеть, что у некоторых пиджаков петли прорезаны на треугольных клапанах внутренних карманов. Это упрощение технологии. На нашем пиджаке клапан прикрывает пуговицу застегнутую отдельной петлей.)

(На этих фотографиях внутренности пиджака Zegna. Немножко прокомментирую: Этикетка говорит о том, что это не просто верхняя линия этой фирмы, но еще и лимитированная серия выполненная в Неаполе. Действительно Zegna для поддержки бренда выпускает портновскую одежду, но к сожалению я не помню у кого он отшивает. Качество этого костюма высокое. Об этом можно судить даже по качеству подкладки. Возможно для кого то эта подкладка выглядит "простенько", но на самом деле она лучшая из всех пиджаков фото которых размещены в этом посте)
Пуговицы обязательно на ножке.
Подкладка имеет необходимый запас и пришита к низу вручную специальным эластичным швом. В готовых костюмах запас часто отсутствует.

Брюки.
Брюки имеют одну складку и один карман.
Также достигнуто максимальное совмещение полосок.

В ключевых местах (например - карманы) сделаны закрепки.
Внутренние открытые швы усилены специальной лентой.Цель – сделать их максимально прочными и при этом максимально плоскими, так как ткань достаточно тонкая.

Вот такой повседневный костюм получился.

Прочитать полностью...

КОСТЮМ BESPOKE ОТ НАШЕЙ МАСТЕРСКОЙ. ЧАСТЬ3

Для костюма bespoke из ткани в полоску характерной особенностью является совпадение полоски в как можно большем количестве частей костюма. Но особенно это касается плечевых швов и лацкана.

Совпадение полоски на карманах добиваются практически все производители готовой одежды, поэтому такое совпадение не является ключевым признаком индивидуального пошива. Ключевой признак - это плечевой шов и лацканы.

(Вот такое совпадение на нашем костюме)

При массовом пошиве в этих местах добиться совмещения полоски невозможно. Также любой мастер стремится к тому, чтобы полоска максимально совмещалась во всех возможных местах, например, и при втачивании рукава. Но это совмещение зависит от очень большого количества факторов – ширина полоски, физические размеры заказчика, модель костюма и т.д., поэтому достигается очень редко и не является определяющим при оценке качества костюма, сшитого на заказ.

(На верхнем фото - наш костюм, на нижнем - итальянский. На итальянском лучше совпадение в районе плеча и рукава, но хуже в плечевом шве, а это не совсем правильно)
Отдельно хочу сказать о петлях. Чаще всего в костюмах применяют два вида петель – «лодочка» и «глазковая». На мой взгляд, нитяная ножка пуговицы более естественно располагается в глазковой петеле. Но это дело личных предпочтений. Как правило, на костюмах индивидуального пошива используют петли ручной работы.

(Наша "глазковая" петля ручной работы. По краю проложена вощенная льняная нить.)

Также, как известно читателям, на шлицах рукавов пиджака индивидуального пошива петли должны быть рабочими. То есть застегиваться и расстегиваться. При этом последняя пуговица часто расстегнута. Деловой этикет это не поощряет, но многие (и я в том числе) демонстрируют таким образом, что костюм пошит на заказ. Хорошие петли ручной работы делают плотным стежком с прокладкой по краю льняной нитки. (Петли на рукавных шлицах нашего костюма так же "глазковые" и проложенные льняной ниткой)
(Это петли "лодочка" на пиджаке Brioni. Ниже - Kiton.)
(Петли на пиджаке Brioni)

(А на этом пижаке Kiton петли на мой взгляд вообще выполнены "зигзагом" на обычной бытовой швейной машинке. Все пиджаки Kiton и Brioni представленные для примера стоили от 1800 до 5000 дол.)
Такие петли (если они действительно квалифицировано выполнены руками) прочнее машинных и лучше выполняют свои функции. Также знающий человек всегда отличит петлю ручной работы от машинной, а это (петля ручной работы) один из важных видимых признаков костюма, сшитого на заказ. Так как даже в самых именитых ателье и фирмах, практикующих bespoke пошив, присутствует разделение труда, то петли делают отдельные люди, которые на этом специализируются. Насколько мне известно, комплект петель на костюм стоит для ателье в Италии от 60 до 120 евро. В зависимости от типа ткани, вида петель, их плотности и т.п. Соответственно, «делатели петель» получают от выработки. Хорошо сделанные петли – тяжелый труд и большой опыт. И вот совокупность этих факторов, а также частая невнимательность клиентов к деталям, иногда приводят к не слишком аккуратным петлям даже на костюмах известных марок.

Прочитать полностью...

КОСТЮМ BESPOKE ОТ НАШЕЙ МАСТЕРСКОЙ ЧАСТЬ2

Ткань, как видно, итальянского производства мериносовая шерсть. Насколько мне известно, сырье для шерсти такого вида итальянцы традиционно закупают в Новой Зеландии. Такой вид шерсти, такой вид переплетения – саржевое, такая тонина пряжи – 120’S - это идеальное сочетание в соотношении комфорта, цены и износоустойчивости для повседневного офисного костюма (но, конечно, не в том смысле, что его нужно носить каждый день, да еще и с одной и той же сорочкой).
Рисунок – полоска как и ее ширина также классическое сочетание, как впрочем и основной цвет ткани – темно-темно синий.

Касательно выбора тканей. Более подробно о костюмной шерсти я надеюсь рассказать в отдельном посте, а пока некоторые соображения на эту тему. Так как bespoke пошив ориентирован на сегмент обеспеченных клиентов, то существуют и производители тканей, которые ориентируются на ателье и мастерские, прилагая усилия для продвижения своей продукции в этом сегменте. Эти производители распространяют каталоги образцов, делают доставку небольшого количества ткани и т.п. сервис. Как правило, цены на такие ткани выше на 100-200% цены текущих коллекций т.с. массового спроса. Но зато они выигрывают, указывая в рекламных материалах, какие известные мастерские пользуются их тканями и кому из знаменитых персон они шили костюмы из их тканей. Такая реклама очень хорошо работает особенно для тех производителей тканей, которые еще и производят из своих тканей одежду. Создается т.с. «эффект причастности», и за счет высокой цены поддерживается определенная эксклюзивность. Надо сказать, что ранее существовал как бы негласный договор. Если ты производишь ткани, как например Ценья (Дзенья, Zegna), или специализируешься на их продаже портным (как Чиро Паоне), то ты самостоятельно не изготавливаешь из них одежду. Но потом это правило было забыто. Хотя остались специализированные торговцы тканями, отбирающие свой товар не столько исходя из громкого имени производителя тканей, сколько из соображений качества и его соответствия цене. Мне ближе именно такой подход. Много раз была возможность убедиться, что наличие громкого имени производителя на кромке ткани не гарантирует высокого качества самой ткани. Но кроме этого нюансов много. Например, та же шерсть 120’S одного и того же брендового производителя ткани и одежды, но предназначенная для разных линий костюмов - это почему-то по качеству часто совсем разные ткани. Шерсть 120’S итальянского, швейцарского, британского, немецкого, португальского, китайского производства также, кроме этой надписи, мало что будет объединять. Поэтому если вы сами не разбираетесь в тканях и некому посоветовать, то конечно лучше делать выбор из тканей фирм, специализирующихся на поставках для ателье и мастерских (подробно еще напишу).

Фотографий «внутренностей», которые находятся между тканью верха и подкладкой, к сожалению, нет - поэтому и касаться в этом посте их не буду. Внутреннее устройство пиджака я надеюсь рассмотреть в отдельном материале.

Некоторые мастера стремятся ставить в рукава, так сказать, «традиционную» полосатую подкладку.

(На фото внутренней части пиджака видно использование в рукаве полосатой подкладки. Подкладка пришиты к подборту вручную. В районе рукава как и положено сделана специальная ластовица для компенсации возможного разрыва подкладки при резких движениях)Мы ставим, если не будет особого пожелания клиента, ту же подкладку, что и на весь остальной пиджак. При этом исходим из того, что так как рукава расстегиваются, и сам пиджак может быть расстегнут, и при этом может быть одновременно видна подкладка как на самом пиджаке, так и в рукавах, то для того, чтобы избежать визуального диссонанса, используем одинаковую подкладку.

(На пиджаке нашей мастерской видна подкладка в рукаве - одинаковая с остальной подкладкой пиджака. Видны ручные швы на подкладке и компенсационная ластовица)
О качестве подкладки я напишу отдельно, но только одно замечание – из соображений износоустойчивости всего изделия я последовательный противник подкладки из натурального шелка. Такой, как, например, на этом пиджаке на фото. Но, наверное, это вечерний вариант костюма, так как, судя по следующим фотографиям, финишная отделка, на мой взгляд, чрезвычайно нарочита для делового костюма.

Прочитать полностью...

КОСТЮМ BESPOKE ОТ НАШЕЙ МАСТЕРСКОЙ

Пока еще весна, спешу разместить костюм, сшитый в нашей мастерской на конкретного клиента, и к фотографиям дать некоторые пояснения.
Первое – мы шьем не только сорочки, и не только костюмы…
Костюм был сшит для конкретного клиента с построением отдельной выкройки. Подгонка по фигуре заняла - 5 примерок. Сложность заключалась в том, что клиент имеет далеко не стройную фигуру, причем разница в размерах между плечами, бедрами и намеком на талию очень значительная.

То есть предложить силуэты и модели пиджаков и брюк, которые подошли бы для стройных мужчин, не представлялось возможным. Плюс учитывались индивидуальные пожелания клиента. Не могло быть речи ни о пиджаках на одной пуговице, ни о силуэтах типа «песочные часы», ни о зауженных брюках и т.п. Выбор был остановлен на модели на трех пуговицах, которую я назвал бы одной из классических форм (особенно для крупных мужчин), которая приобрела современный вид уже с начала прошлого века. В подтверждение фото страницы из английского альманаха «Модели для пошива на заказ» года издания примерно между 20 и 30. В нем показаны модели, которые уже были приняты в обществе и рекомендованы для bespoke.

Но, впрочем, сложности такого рода встречаются при работе с 80% клиентов. Одно из отличий костюма индивидуального пошива от готовой одежды как раз и состоит в том, что костюм должен сидеть по фигуре и быть максимально удобным. Ощущение хорошо сшитого костюма - это ощущение «второй кожи». И когда человек, который может позволить себе хороший bespoke пошив, начинает носить такой костюм, он подсознательно запоминает ощущение удобства, создавая как бы внутренний эталон, на соответствие которому впоследствии невольно будет «проверять» все костюмы.
Не смотря на то, что производители готовой одежды, где бы они ни находились, используют одинаковые технологии, я думаю, многие встречались с тем, что костюм одного и того же типа (форма, силуэт) и размера, но от разных производителей на фигуре сидит по-разному. Это происходит потому, что у разных людей разные подходы к проектированию готовой одежды. По-разному определяются характеристики усредненных фигур, размерного ряда, деталей кроя, используемых в производстве основных и вспомогательных материалов и т.д. Но при всех отличиях очень часто готовые костюмы всех производителей объединяет то, что мужчина даже стройный выглядит в них «квадратно». Костюм же сшитый на заказ позволят избежать любой неестественности и неудобства. О других его преимуществах я расскажу в специальном посте, посвященном технологии.

Прочитать полностью...

(ПОРТНОВСКОЕ ИСКУССТВО. НАЧАЛО. ЕВРОПА. ЧАСТЬ5-ИТАЛИЯ)

Многие источники определяют датой отсчета истории современного итальянского портновского искусства, особенно в области мужского костюма, открытие в 1850 году первого ателье-магазина (workshop) Castangia. Собственное промышленное производство шерстяных тканей в Италии началось в 1865 году. Это не значит, что в Италии в то время отсутствовали хорошие портные, но раздробленность страны, которую частично удалось преодолеть только к 1861г., и сопровождавший этот процесс экономический застой не способствовали известности итальянских портных. Вообще, становление портновских школ и современного портновского искусства в Италии стартовало, пожалуй, только с начала 20 века, местную известность и влияние они начали приобретать с конца 20 годов 20 века, а авторитетность в мире только с 60 годов (все, конечно, усреднено). Поэтому на процесс становления современного мужского костюма итальянские портные и итальянский истеблишмент вообще никакого влияния не оказали. Засим и остаются вне подробного рассмотрения в этом посте. Но итальянская портновская традиция будет рассмотрена позже подробным образом.

Прочитать полностью...

(ПОРТНОВСКОЕ ИСКУССТВО. ЕВРОПА. ЧАСТЬ 4 – РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ)

В XVI столетии, кроме обслуживавших только своих хозяев крепостных мастеровых, на Великом Посаде в Москве уже появились свободные портные, у которых любой мог заказать сшить себе новую одежду, а также починить или переделать старую.

Историки относят появление независимых (не крепостных, работающих только на себя) портных в России к 16 веку.

Но до 18 века одежда в России никак не соотносилась с общеевропейской модой и моделями. Через «окно в Европу», прорубленное (это не мое сравнение) Петром 1, в Россию проникали не только военные, инженеры, медики, но также и портные. В основном из Франции. Очень быстро в Санкт-Петербурге и Москве открылись ателье, в которых мастерами и владельцами были французские портные (но лучшей одеждой все же считалась сшитая в Англии). Некоторые из этих ателье просуществовали вплоть до Октябрьской Революции, но их владельцами к этому моменту уже были или обрусевшие потомки французских владельцев, или новые собственники из исконно русских портных, сохранившие «французский» бренд и клиентуру. Но нужно признать, что портновское искусство процветало в основном в Петербурге и Москве и некоторых городах, имевших свою особую специфику, например, Одесса.
Французское влияние отражалось в названиях многих процветавших в России ателье независимо от того, действительно ли являлись французами их основатели – «Айе», «Жорж», «Сиже», «Оттэн», «Дюшар», «Мадам Жозефин» и др. Я думаю, что уже названия должны были уведомлять заказчика о том, что в этих заведениях ориентируются на европейское качество.
Средний класс того времени – мелкие торговцы, мелкие чиновники, служащие коммерческого сектора и другие менее обеспеченные горожане одевались в т.н. «домах готового платья», что примерно соответствовало конфекционным предприятиям. Эти дома часто носили уже «родные» названия: «Герасимов и сыновья», «Спирин и К» и т.п.
Известно, что не только русские художники выезжали совершенствовать свое мастерство или учиться за границей. Также и портные, и башмачники из России выезжали учиться в Лондон, Париж или Вену.
Кстати, Вена имела не менее блестящий двор, чем Париж или Петербург, и такую же светскую жизнь, процветавшую вокруг двора. До сих пор как напоминание об этом великолепии сохранилась Венская опера и венские балы. Не случайно Мария Антония Йозефа Иоганна Габсбургско-Лотарингская, младшая дочь австрийского императора Франца 1, которую во Франции называли Мария-Антуанетта, так любила роскошь и праздники, ведь она была к ним привычна. Поэтому в Вену традиционно выезжали и основывали там собственное дело многие лондонские, парижские портные, а местные портные и башмачники имели очень высокий уровень, который признавался и ценился в профессиональном мире.
Мое личное мнение состоит в том, что венская портновская школа в мужской одежде ближе к Лондону, а в женской - к Парижу. Венская ремесленная школа дала много и итальянцам, которые также были активными участниками процесса одевания австрийского двора и буржуазии, особенно учитывая тот факт, что большая часть северной Италии входила в состав Австрийской империи.
Также можно сказать и о том, что на территории бывшего Советского Союза австрийская портновская школа оказала влияние на портновские традиции, стиль и школу Западной Украины, так как более 100 лет провинция Галиция, в которую входили Львов, Ивано-Франковск, Тернополь, была в составе Австрийской империи. В свою очередь, например, на Одессу большое влияние оказала французская портновская школа. Но какой-нибудь одесский портной Семен Абрамович, возможно, со мной и не согласится: «Та де те французы? Делать шик будем или как?»
Вообще же никакого отставания крупных центров Российской империи от Европы в области умения одеваться и вообще в понимании роскоши и умении ею пользоваться не было уже начиная с первой трети 18 века, а к середине 19 века в некоторых аспектах русская знать превосходила европейские «сливки общества».
Что может быть лучше свидетельств очевидцев? Я вынес в отдельный материал пост, посвященный путешествию по России известного французского писателя Теофиля Готье (надеюсь, народ читал хотя бы «Капитан Фраккас»), которое он совершил в 1858 году и описал в своей книге.
К концу 19 века российские портные абсолютно не уступали своим европейским коллегам ни по уровню дизайна, ни по качеству работы, ни по уровню оплаты, ни по уровню клиентуры.
В этой связи не могу не вспомнить Н. П. Ламанову. Обладая врожденным чувством вкуса и окончив хорошую по тем временам школу кройки в Москве, она своим трудом поднялась до уровня портной, у которой престижно было заказывать одежду и которая выполняла заказы императрицы и множества дам высшего света. Ее пример не единственный: как я уже говорил, к концу 19 века портные Российской империи на равных конкурировали со всеми представителями ведущих портновских школ мира, а в некоторых изделиях были выше своих конкурентов. Не случайно после начала эмиграции из России в Париже начали процветать именно те модные дома, например, Коко Шанель, в которых портными и модельерами работали российские эмигранты. А многие «русские» модные дома очень долго достойно конкурировали и даже опережали в известности «исконно французские» дома мод. К таким «русским» домам можно отнести например «Итеб», «Ирфан», «Мод» и многие другие. Но так как мой пост не посвящен модным домам эту тему подробно освещать я не буду.

Прочитать полностью...

(ПОРТНОВСКОЕ ИСКУССТВО. ЕВРОПА. ЧАСТЬ3)

Возвращаемся в континентальную Европу. После окончания Наполеоновских войн и реставрации монархии примерно с 1820-х годов бурно развивается не только индивидуальное портновское мастерство, но и производство готовой одежды. Начинается оптовая торговля.
И во время реставрации монархии, и во время Второй республики и Второй империи и т.д. Париж не отказывает себе в удовольствиях и праздниках: балы, театры, рестораны, гуляния - существенная часть общественной жизни.
Одежда при этом весьма кстати помогает определить и утвердить социальный статус человека. Например, в 1840-1850 годах прилично одеться (по парижским меркам) мужчине в Париже стоило не менее 10-15000 франков. При этом очень хорошим годовым доходом считались 12 000 франков, и не многие чиновники зарабатывали более 8000 в год.
Спрос на услуги индивидуальных портных и дизайнеров по-прежнему высок, не смотря на развитие сектора готовой одежды. Еще долго в кругах высшего общества будет считаться неприличным одеваться в готовую одежду. И только, пожалуй, в 70 годы 20 века это мнение будет переломлено в пользу RTW. Не зря от более 300 домов т.н. «высокой моды» начала 20 века к настоящему времени остались не более 5.
В связи с «высокой модой» или «высоким шитьем» уместно будет вспомнить Чарлза Фредерика Ворта (Уорта).
Многие считают его основателем «от кутюр», т.е. «высокого (по уровню) шитья».
Ворт активно творил во времена Второй Империи. Это был действительно талантливый модельер, который с детства мечтал о том, чтобы создавать шикарную одежду. И в конце концов смог реализовать свои мечты, одевая всю верхушку Второй Империи, а также множество клиентов из других стран Европы.
Но Вторая Империя известна еще и тем, что Наполеон III либерализовал торговлю и производство, вследствие чего усилилась конкуренция и в секторе массового производства одежды. А это повлекло за собой и нарушение авторских прав на модели, которым подражали все без разбору (по типу современных китайских «Ролексов» или «Верту»).
(Рисунок из Венского журнала 1874г. подтверждает тот факт, что мужской костюм в его современном виде уже сложился, и дальше он будет совершенствоваться по крою в соответствии с новыми тканями и новыми условиями жизни.)
В ответ на это в 1868 г. Ч.-Ф. Ворт создал «Шамбр Синдикаль де ля кутюр франсэз» (Синдикат высокой моды). Целью была не только защита членов синдиката от копирования их моделей, но и введение жестких требований по качеству к членам синдиката, которые хотели, чтобы их изделия причислялись к «высокому шитью». Регламентировалось не только то, что изделия должны изготавливаться исключительно по индивидуальному заказу, но и количество ручного труда и даже виды швов для обработки того или иного изделия, а также множество других требований, которые определяли принадлежность изделия к «от кутюр».
Говорят, что для визуализации принадлежности изделий к его ателье как определенную гарантию качества Ворт стал первым пришивать на них ярлычки с собственным именем.

Таким образом, с этого времени закрепляется различие в пошиве по индивидуальному заказу и массовым производством одежды, для успеха которого просто необходимы большие объемы и более простые технологии производства. (Пальто и костюм для юношей в этой рекламе 1878г. также подтверждают, что одежда конца 19 века имела вполне современный вид.)
Ко времени становления «Синдиката Высокой Моды» можно отнести и окончательное становление того типа мужского костюма, который нам известен и сейчас – брюки, пиджак, жилет, а также способов кроя, пошива и отделки, которые считаются классическими и во многом совпадают с требованиями «высокого шитья», сформулированными Вортом и другими создателями «Синдиката Высокой Моды».
На этом этапе пока оставим Францию и остановимся на России.

Прочитать полностью...

(ПОРТНОВСКОЕ ИСКУССТВО. ЕВРОПА. ЧАСТЬ2)

Вместе с созданием империи Наполеон фактически вернул порядки и прежнюю роскошь французскому двору. Портные, многие из которых выехали после революции в Вену (как Роз Бэртен), провинцию, или даже экзотическую Россию, с облегчением потянулись обратно (но не все).
В те времена стал популярен портной Леруа. Он тоже стал для того времени тем, кого позже назовут кутюрье или дизайнер моды.
Леруа, одевавший Жозефину и новый высший свет империи, создавал не только индивидуальный стиль для каждого клиента, но и аксессуары и даже духи для этого стиля.
Большинство известных модных портных обзавелось особняками _ фактически прообразами домов высокой моды. В этих особняках располагались и мастерские, в которых наметилась специализация: и если ранее у той же Роз Бертэн работало от 12 до 20 швей, то в домах «новых портных», которые стали именовать себя академиками, не редкость было 200-300 мастеров и подмастерьев.
C этого периода времени в прообразах домов моды начали работать не только портные, вышивальщицы и т.д., но и профессиональные иллюстраторы. «Предкутюрье» начали нанимать художников, чтобы делать красочные наброски моделей, стилей и отдельных предметов одежды. Было производительней и дешевле сначала продемонстрировать клиенту красочный набросок костюма, чем уже готовое платье.
Примерно с этого времени мужской костюм и составляющие его предметы начинают эволюционировать в привычную для нас форму.

И вот здесь, я думаю, нужно прерваться, чтобы немного поговорить о дендизме, который в это время был уже сложившимся стилевым направлением, оказывавшем влияние на мужской стиль во всех странах Европы, и Бруммелле.

Джордж Брайен Бруммелл 1778-1840
Если говорить о дендизме как о стиле городских щеголей, то он как явление существовал и до Бруммелла, но стремление к индивидуальности и стилистическое упорядочивание привнес в этот стиль именно Бруммелл.
Его карьера была обычной для многих английских джентльменов – Оксфорд, армия. Необычным для человека не очень высокого происхождения была дружба с будущим королем Георгом IV и немалое влияние на него.
После смерти отца он получил наследство и поселился в Лондоне, войдя в круг общения Георга IV, куда входила элита британской знати того времени.
Врожденное чувство стиля, в том что касалось искусства одеваться, которое ценилось в то время очень высоко, сделало Бруммелла образцом для подражания, а принадлежность к кругу общения Георга IV распространило этот образец на очень широкие круги британского общества. Бруммелл утверждал, что его процедура одевания занимает до 5 часов.
Но с моей точки зрения, не меньшей заслугой Бруммелла было то, что он сделал популярным ежедневную чистку зубов, бритье и купание. Очевидно, он понял, что никакой костюм, даже очень хорошо скроенный и сшитый, не заменит личную гигиену.

Как известно по биографиям многих исторических личностей, популярность не всегда способствует благоразумию - часто успех в обществе и известность кружит голову. Благоразумие изменило и Бруммеллу. Под влиянием богатых друзей он стал играть на деньги и волочиться. Игра скоро привела его к невозможности выплатить долги, что для джентльмена было недопустимым, так как карточные долги всегда считались «долгом чести».
Еще более недопустимым был его побег во Францию в 1816 году из-за окончательной невозможности выплатить долги и угрозы долговой тюрьмы. Дорога в Британию закрылась для него навсегда. Человек, которого сейчас бы назвали «иконой стиля» и который имел блестящие перспективы, оказывая влияние своим стилем на целое поколение, чье мнение о стиле очень ценилось, прожил остаток жизни во Франции, страдая от сифилиса и инсультов, и умер в Каннах в бедности.
Но дендизм как культурное явление, основой которого было создание собственного стиля, тщательное внимание к костюму и его сочетанию с другими предметами одежды, оказало фундаментальное влияние не только на то, как должен одеваться светский мужчина, но и на то, как он должен вести себя в обществе. Быть не только идеально одетым, но и скромным (судя по жизни Бруммелла – быть скромным в промежутках между выпивкой, картами и женщинами).

Дендизм быстро распространился по всей Европе, и в мужском костюме окончательно становятся преобладающими сдержанные формы при хорошем крое из хороших тканей и качественной отделке. Хорошими, как тогда, так и сейчас, для мужского костюма считались английские шерстяные ткани.

(Фрак, который уже приобрел свою классическую форму, используется как повседневная одежда. )
В это время начинает закрепляться стандартная гамма мужского костюма – синий, коричневый, серый, темно-зеленый цвета.
Черный цвет костюма очень долго не принимался в обществе, воспринимаясь как цвет бедности так же, как в женском костюме, начиная с 1813 года, воспринималось белое платье.
С рассветом дендизма началось и процветание Сивил Роу.

Прочитать полностью...

(ПОРТНОВСКОЕ ИСКУССТВО. НАЧАЛО. ЕВРОПА. ЧАСТЬ1)

Король-Солнце и последующие за ним финансово выжгли и истощили Францию.
Когда несчастный Людовик 16 принял власть, казна была пуста, королевство отягощено долгом в четыре миллиарда ливров, народ (т.н. – «третье сословие»), в том числе и буржуазия, был раздавлен различными повинностями и налогами.

Я думаю, всем понятно, что даже в настоящее время 4 миллиарда, ну допустим, евро - это большая сумма, а 300 лет назад такая сумма в любой валюте была практически неподъемной для любого государства.
Однако Марии Антуанетте – жене Людовика в принципе было начхать на эти проблемы. Она любила праздники, балы, театр и т.п. увеселительные мероприятия. Французский королевский двор по-прежнему был самым блестящим и расточительным в Европе, поэтому портные процветали.
Конечно же, искусство «де се дэветир» (одеваться) было весьма важной частью жизни королевского двора и светской жизни вообще, которая в то время почти исключительно была связана со двором. Это искусство, как и костюм того времени, было весьма сложным, поэтому портные, обслуживавшие потребности знати, были востребованными и уважаемыми членами общества. Причем, они были вхожи в тот светский круг, в который представители иных слоев буржуазии смогут попасть только через 50 лет.
Надо сказать, что в конце 18 века в Европе преобладал способ шитья, который позже назовут bespoke. А в высшем свете этот способ, который во Франции еще будут называть «от кутюр», будет господствовать вплоть до 80 годов 20 века. Но в те времена даже бродячие портные, которые обслуживали не самые обеспеченные слои общества, шили по меркам конкретного заказчика.

(Это костюм эпохи первых денди, в котором еще над всеми составляющими образа преобладает роскошь в ущерб функциональности и доминирует дворцовая мода.)

Особенно блистала в этой процветавшей в тяжелое для Франции время корпоративной вселенной Мари Жанна Бертэн, 1744—1813, которую чаще называют просто Роз Бертэн.
Никто из портных до нее не имел столько влияния на титулованных особ и «сильных мира». Фактически ее можно назвать первым дизайнером моды, так как она часто не следовала вкусу или прихотям своих заказчиков, а формировала их, создавая тренды и модели.
Ее влияние не только на Марию-Антуанетту, но и на весь двор в области искусства одеваться было так велико, что Бертен часто называли «министром моды».

Но процветала не одна только Бертен, в то время в Париже искусство пошива по доходности было сравнимо с современной нефтедобычей или золотыми рудниками.

А между тем почти в другом измерении Людовик вел заведомо проигрышную борьбу с внутрифранцузским кризисом. Генерального контролера финансов Тюрго, который в самом начале правления Людовика 16 попробовал установить режим жестокой экономии и значительно урезал расходы двора, чем нажил себе врагов и прежде всего королеву, в 1776 г. сменил банкир Неккер.
У него все было хорошо, насколько это возможно было при огромном внешнем и внутреннем долге, но и он стал добиваться сокращения расходов двора. С этого момента Неккер сделался неугоден, и Людовик в 1781 г. отправил Неккера в отставку.
Финансовые проблемы нарастали, однако при этом не сокращалось ни финансирование двора, ни привилегии дворянства и духовенства, фактически все бремя расходов ложилось на простой народ и буржуазию.
В конце концов, финансовый кризис и недовольство низов верхами послужили основой Французской революции (вот так одной фразой, так как это не предмет данного поста, хотя интересно, как Генеральные штаты из предполагаемого инструмента политики короля превратились в орудие его свержения).
Напомню, что во Франции в то время существовали классовые сословия без учета имущественного положения лиц, в них входивших. Даже мелкий дворянин был по социальному положению в обществе выше любого буржуа. И т.н. третье сословие, составлявшее прежде всего крепнувшую городскую буржуазию, не имело никаких привилегий, кроме привилегии оплачивать расходы дворянства и духовенства и быть подверженными их суду. И гораздо позже во французской литературе неоднократно будут описаны сюжеты о тех временах, когда захудалый дворянин мог безнаказанно оскорбить уважаемого буржуа. Обычно эти сюжеты имели реальную основу.
Однако, и в «дореволюционный» период положение портных в обществе продолжает усиливаться. Очень быстро сделав состояния, модные портные заняли высокое (насколько возможно) положение в обществе, которое «визуализировалось» особняками в Париже и престижных предместьях.
В этот период времени примерно с 1776 года Англия с ее передовыми промышленными технологиями, производственным мышлением, свободными и уважаемыми ремесленниками становится образцом в мире портновского искусства и более широко в мире моды. Моделям английских портных подражают и восхищаются во всех столицах Европы, но особенно в ведущих Париже и Вене.
Примерно в это же время в Лондоне начинается активное освоение портными и белошвейками улиц Джермин и Сивил Роу. В 1780 все доминирующие тренды в моде были известны под общим названием – «английский стиль».
И позже вплоть до революции парижские модные журналы и наиболее известные портные имели в Лондоне своих - как сейчас можно было бы сказать – промышленных шпионов, которые информировали о сколько-нибудь значимых новинках английской моды и стилистических находках британских портных.
Но, безусловно, наиболее значимым влияние Лондона ощущалось в области мужского костюма. Ведь британская мода в основном была не модой королевского двора, а модой мужских клубов.
Но хотя во Франции та же Роз Бертен была представителем старой школы портных, само появление и расцвет ее и ей подобных мастеров стал следствием того, что под диктатом экономики влияние старых цеховых правил стало слабеть, а затем уже в период французской революции было совсем отменено.
Отмена (ослабление) суровых цеховых правил способствовала тому, что, начиная с 1772-1774 года, во Франции начали быстро развиваться т.н. конфекционное производство и торговля. Надо сказать, что, судя по времени издания модных журналов (а это достаточно точный индикатор появления производства, рассчитанного на более массового потребителя), бурно развиваться конфекционный сектор во Франции начал только с 1785 года. В Британии - с 1770, в Голландии - с 1777. Это были страны с уже устоявшимся сектором массового производства, опиравшегося на крепкую и влиятельную буржуазию.
Конфекция - это производство готовой одежды (RTW) по упрощенному крою, из массовых и более дешевых тканей с применением упрощенной обработки, но с сохранением основных трендов и силуэтов. И чтобы кто ни говорил, этот фундамент сохраняется в готовой одежде до сих пор.
Итак, в Европе производство готовой одежды, предназначенной для массового потребителя, начало развиваться в конце 18 века.
Во Франции этому процессу не помешала даже революция и последующие имперские войны.

Прочитать полностью...

МУЖСКОЙ ГАРДЕРОБ И ПОРТНОВСКОЕ ИСКУССТВО

Мне кажется, что пора перейти к более широкой теме – предметам классической мужской (и, наверное, позже не только мужской) одежды и вообще мужского гардероба.
К ним, кроме сорочки, которую более-менее подробно уже рассмотрели, я отношу в первую очередь костюм, обувь, пальто, а во вторую и последующие очереди – различные аксессуары, дополняющие индивидуальный стиль конкретного джентльмена и добавляющие или оттеняющие статусность – кому как нравится.
С чего же начать?

…Я подумал о том, что когда строители начинают строить здание, они обычно сначала закладывают фундамент и затем на нем возводят все остальные части постройки. При этом фундамент всегда будет оставаться самой старой частью здания и во многом определять его прочность, жизненный цикл и другие параметры.
Поэтому и свои соображения по поводу современной одежды мне хотелось бы начать с истории ее становления.
Какой же и где будет отправная точка?
Пожалуй, это будет Париж - конец 18 века.

Прочитать полностью...